«Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие в процессе деятельности в области энергосбережения, в целях создания экономических и организационных условий для эффективного использования энергетических ресурсов».
    «Настоящий Федеральный закон регулирует отношения по энергосбережению и повышению энергетической эффективности. Целью настоящего Федерального закона является создание правовых, экономических и организационных основ стимулирования энергосбережения и повышения энергетической эффективности».
    Первый абзац — цитата из Федерального закона «Об энергосбережении» от 03.04.1996 № 28-ФЗ.
    Второй — из Федерального закона «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 23.11.2009 № 261-ФЗ.
    Создать экономические и организационные условия для эффективного использования энергоресурсов за 13 лет (период действия ФЗ № 28) не удалось. Удастся ли сформировать правовые, экономические и организационные основы стимулирования энергосбережения и, главное, насколько окажутся действенными меры в рамках ФЗ № 261?
    Во многом это будет зависеть от того, что возобладает: административный (организационно-правовой) или экономический подход.
    Парадокс: беда России — в ее потенциально огромном богатстве, правда, богатстве в устаревшем понимании этого слова, подразумевающем наличие неисчерпаемых природных запасов и прежде всего — энергоресурсов. Многолетняя всеобщая привычка, укоренившаяся в подсознании, не экономить энергоресурсы, потому что их много и они дешевы даже сейчас — основная причина нашей расточительности.
    Вторая причина — в многолетнем же экстенсивном пути развития, по которому шло наше квазинародное хозяйство.
    Без малого двадцать лет жизни в новых социально-экономических условиях не принесли заметных улучшений с точки зрения как энергоемкости промышленного производства, так и эффективности генерации и передачи тепловой и электрической энергии. Более того, многие позитивные, экономически обоснованные наработки и правила попросту утрачены.
    Примером данного утверждения может служить тот факт, что из отраслевой терминологии практически исчезло понятие реактивной мощности. Было очень просто отменить десять лет назад (то есть уже в период действия ФЗ № 28) «Правила пользования электрической и тепловой энергией». Последствия этой отмены до сих пор не компенсированы новыми нормативно-правовыми документами и гораздо обширнее, чем просто исчезновение указанного понятия из отношений субъектов энергетического рынка. Между тем реактивная энергия — это физическая величина, и она имеет место независимо от упоминания или неупоминания ее в нормативно-правовых документах.
    Вышеназванными правилами предусматривалась финансовая заинтересованность потребителей в компенсации реактивной мощности: применялись скидки и надбавки к тарифу на электрическую энергию, то есть существовала четкая экономическая мотивация участия потребителей в нормализации потоков реактивной мощности и, следовательно, в повышении технико-экономической эффективности систем энергоснабжения.
    После отмены такой мотивации из баланса ЕЭС России выпало, по некоторым данным, порядка 50 тыс. Мвар устройств компенсации реактивной мощности. Результат — рост потерь электроэнергии при ее передаче, снижение устойчивости работы энергосистем вплоть до возникновения аварийных ситуаций.
    По мнению ряда экспертов, даже такая авария, как на ПС «Чагино» в мае 2005 г., могла быть предотвращена, поскольку значительную долю перегрузки подстанции обусловило высокое значение реактивной мощности.
    Возвращаясь к положениям ФЗ № 261, надо отметить, что они, конечно же, направлены на повышение энергоэффективности. В частности, определение полномочий органов государственной власти и местного самоуправления в этой сфере — необходимо. Создание региональных и муниципальных программ — также обязательное условие. Требование о проведении энергетических обследований — совершенно правильное: нужно знать — где, сколько и как можно сэкономить. Требования же, касающиеся учета энергоресурсов, — вообще больной вопрос последних десятилетий.
    Документы, подкрепляющие прошлогодний закон, — распоряжение Правительства РФ от 01.12.2009 № 1830-р, ПП РФ от 20.02.2010 № 67 и ряд других нормативных актов, в том числе готовящихся в Минэнерго России и других федеральных ведомствах, — сформируют административную основу для проведения комплекса мероприятий по энергосбережению и повышению энергетической эффективности.
    Можно не сомневаться, что будут созданы саморегулируемые организации в области энергообследований: энергоаудиторы всегда готовы заработать на этом.
    Можно также не сомневаться в подготовке муниципальных и региональных программ энергосберегающей направленности. Если местные органы власти не сумеют их составить сами, то им помогут за соответствующее вознаграждение.
    Сложнее будет с внедрением приборов учета энергопотребления, особенно в жилищно-коммунальном секторе и, прежде всего, в многоквартирных домах. С одной стороны — это дорого, с другой — неизвестно, не придется ли в итоге платить за энергоресурсы больше. Нормативы коммунальных услуг, например расхода тепловой энергии на отопление, нередко занижены — тому есть много причин. Установка приборов учета тепла в многоквартирных домах неизбежно покажет, сколько нужно платить на самом деле, со всеми вытекающими последствиями. Введение двуставочных тарифов на тепловую энергию в этой ситуации тоже неоднозначно: чем больше доля условно-постоянных затрат в тарифе, тем ниже заинтересованность потребителей в экономии: ведь при уменьшении расхода тепла будет сокращаться только плата за переменную составляющую.
    Здесь срочно нужно искать баланс интересов потребителей и теплоснабжающих организаций. Однако надо отдавать себе отчет в том, что решение не должно быть только технологическим: если мы хотим достичь экономической эффективности, значит, придется чем-то поступиться, может, даже определить приемлемое соотношение постоянной и переменной составляющих в двуставочном тарифе не технологически, а административно — для стимулирования реальной экономии и реального снижения платы потребителей за тепловую энергию.
    Что касается приборов учета электроэнергии, то их установка и дешевле, и проще. Вместе с тем бoльшая часть поквартирных электрических счетчиков фактически неисправна из-за многократного превышения срока их эксплуатации. Согласно многочисленным исследованиям, при столь значительном нарушении межремонтного интервала недоучет электроэнергии составляет от 10 до 70% — в зависимости от нагрузки и периода работы счетчика.
    Установка приборов учета силами энергоснабжающих организаций (есть такое положение в ФЗ № 261) как идея хороша, но где взять средства на это?
    И, наконец, даже если будут повсеместно внедрены современные счетчики — как с достаточной степью прозрачности организовать коммерческий учет? Ведь правил в данной сфере не просто не существует, их подготовка и утверждение не относятся к полномочиям ни одной федеральной структуры! К сожалению, это тоже одно из некомпенсированных последствий отмены прежних «Правил пользования электрической и тепловой энергией». Даже недавний правительственный документ — ПП РФ № 67, где расписаны полномочия федеральных органов по направлениям энергосбережения, — о правилах коммерческого учета даже не упоминает. Ситуация, как в старой байке: уже ни ругаться, ни плакать не хочется — только смеяться.
    Теперь о самом, наверное, главном. Так уж устроен человек: он делает то, что ему выгодно. На этом простейшем свойстве человеческой натуры держится вся мировая экономика.
    Составление программ, планов мероприятий и их реализация, в том числе по результатам энергообследований, — достаточно затратное дело. Безусловно, потенциал экономии энергоресурсов в масштабах России чрезвычайно велик, и окупаемость стратегии энергосбережения, опять же для России в целом, несомненна. Только одно дело — выгода для страны. Другое — расходы конкретных организаций, тем более граждан.
    Как совместить общую выгоду и частные издержки?
    Те страны, что добились впечатляющих показателей энергоэффективности, во-первых, развивались не одну сотню лет в условиях конкуренции, предполагающих минимизацию затрат, во-вторых, смогли создать действенные механизмы стимулирования энергосбережения.
    За неимением первого нам тем более необходимо обеспечить второе.
    Старый закон «Об энергосбережении» не сработал именно из-за отсутствия мотивации. Новый закон закладывает организационно-технологические основы энерго­сбережения. Как быть с экономи­ческими?