Cкоро исполняется год с момента принятия пакета законов об электроэнергетике. Эти законы подвергаются жесткой критике, но существует и немало сторонников тех принципов организации энергетической отрасли, которые зафиксированы в законе <эОб электроэнергетике>.

    В этой статье мы попытаемся проследить основные моменты, прописанные в новом законе № 35-ФЗ <эОб электроэнергетике>, а также в законе № 36-ФЗ <эОб особенностях функционирования электроэнергетики в переходный период>, и понять, где мы - потребители и производители, а также многочисленные партнеры энергетиков в сопутствующих отраслях - выигрываем, а где вынуждены будем нести убытки и риски. Необходимо уточнить, что федеральные законы уже приняты, и нам необходимо работать в соответствие с ними. Однако данный анализ может служить отправной точкой к разработке поправок к данным законам с тем, чтобы улучшить процесс реформирования.
    Oсновной метод нашего исследования нового закона - взгляд не только со стороны энергетиков и потребителей, и даже не с точки зрения <эинтересов государства> (которые часто подменяются интересом чиновников <эруководить и распределять>). Наш метод - оценка с точки зрения эффективности контрактов между всеми участниками, эффективности распределения ресурсов в энергетике и энергетических ресурсов в обществе. Насколько новый закон способствует нахождению сторонами обоюдовыгодных условий контрактов и их точному соблюдению и, наоборот, насколько заложенные в нем механизмы и ограничения препятствуют достижению взаимоприемлемых решений? Свобода выбора потребителей, равная и свободная конкуренция производителей, минимизация нерыночных, чиновничьих механизмов перераспределения ресурсов, недопущение искусственной монополизации отдельных сфер электроэнергетики - вот с этих позиций мы и рассмотрим статьи закона.
    Энергетическая отрасль сложна - и технологически, и с точки зрения поиска оптимальных механизмов ее организации. Автор постарается изложить свое видение проблем и процессов в электроэнергетике и предложить возможные решения или, по крайней мере, обозначить векторы, направления, в которых нужно эти решения искать.

    Общие положения закона и основы организации электроэнергетики

    В первой главе <эОбщие положения> содержатся в том числе и основные понятия электроэнергетики. Корректность и полнота их определения (с точки зрения выбранных выше целей) будут выявляться в процессе принятия правительством и другими органами власти различных подзаконных актов (новый закон предусматривает довольно большое их количество - уже в настоящее время существуют <эПравила функционирования оптового рынка переходного периода> и более десятка регламентов, описывающих работу оптового рынка электроэнергии, несколько специфических методик ФЭК).
    В первой редакции закона из определения Единой энергетической системы были исключены генерирующие объекты (электростанции). Понятие <эЕдиная энергетическая система> ужималось до понятия <эдиспетчируемая высоковольтная сеть>. Такое терминологическое отделение сетей от генерации было попыткой уже на этапе определений и понятий разделить единый энергорынок на собственно <эрынок> (генерация и сбыт) и <эинфраструктуру> (сети и диспетчеризация). В окончательном варианте эта несуразность была устранена, и теперь Единая энергетическая система определена как <эсовокупность производственных и иных имущественных объектов электроэнергетики, связанных единым процессом производства? и передачи электрической энергии в условиях централизованного оперативно-диспетчерского управления в электроэнергетике>.
    Обратите внимание на последнюю фразу: . Этим закрепляется безусловная централизация диспетчерского управления, и мы еще увидим, что это не всегда оптимально (современная энергетика и система управления ею тяготеют скорее к <эмногополярности>, эффективному разделению функций, чем к абсолютной, жесткой централизации).
    В таком важном определении, как <эценовая зона оптового рынка>, нет даже общих принципов, в соответствии с которыми определяется эта зона. А ведь от того, как определены ценовые зоны, будет зависеть конфигурация рынка, будут разрешаться или запрещаться слияния и покупка активов, будут принудительно разделяться <эмонополизирующие рынок> генерирующие компании. Тут чиновникам дается опасная возможность: через манипулирование определением <эценовых зон> влиять на генерирующий бизнес. В настоящий момент к одной ценовой зоне отнесены Центр, Волжская, Южная и Уральская энергосистемы, значительная часть Северо-Запада. Такая широкая ценовая зона переходного периода частично снимает риск произвольной <энарезки> ценовых зон и возведения искусственных границ между рынками. Однако неопределенным остается вопрос с Сибирской и Дальневосточной частями. Кроме того, существующая ныне ценовая зона пока определена для оптового рынка переходного периода, и в дальнейшем может появиться необходимость сопротивляться попыткам ее более мелкой <энарезки>.
    Из основ организации электроэнергетики (гл. 2) важен п. 2 ст. 4: <эОрганы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления не вправе принимать нормативные правовые акты, направленные на регулирование отношений в сфере электроэнергетики, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами>.
    Это сужает круг чиновников, допущенных к регулированию, за счет исключения местных <элюбителей> устанавливать индивидуальные территориальные правила. Таков один из немногих шагов к действительному единству энергетики - единому энергетическому рынку, не обремененному территориальными различиями в правилах игры. Это соответственно означает экономию средств потребителя, которому пока приходится оплачивать все просчеты и несовершенства неупорядоченного вмешательства местных чиновников.
    Статья 6 определяет общие принципы организации экономических отношений и основы государственной политики в сфере электроэнергетики. Всего таких принципов в Законе содержится 9. Однако некоторые из перечисленных принципов не всеми понимаются однозначно (и Закон не содержит их однозначного определения), а некоторые даже противоречат друг другу. Рассмотрим их подробнее:
    1. <эОбеспечение энергетической безопасности Российской Федерации>. Разрешает ли нам эта <ээнергобезопасность>, к примеру, допуск иностранных конкурентов на российский энергорынок? Покупку и эксплуатацию импортного энергетического оборудования? Частный (в том числе иностранный) капитал в гидрогенерации, атомной генерации, сетевом бизнесе? В каких объемах и пропорциях? Ответы на эти вопросы у каждого свои. На самом же деле, никакой <ээнергобезопасности> самой по себе не существует. То, что можно назвать энергетической безопасностью страны, является лишь следствием эффективности ее энергетики. Именно эффективная энергетика, которая в свою очередь - следствие свободного единого энергорынка, баланса интересов всех его участников, и обеспечит нам энергетическую безопасность, а именно: относительную независимость от внешних условий, внешних цен на энергоресурсы, от политики других правительств и зарубежных корпораций. Эффективная энергетика сможет противостоять внешним вызовам, найдет ресурсы минимизировать их отрицательные последствия и эффективно использовать преимущества и перспективы, которые несет внешняя среда. Напротив, неэффективная энергетика способна противостоять внешним вызовам только путем дополнительного вливания ресурсов общества (госфинансирование, рост цен), но не сможет привлекать и использовать ресурсы и преимущества внешней среды.
    2. <эТехнологическое единство электроэнергетики>. Этот принцип важен лишь постольку, поскольку он ведет к повышению эффективности энергетики, поэтому тоже не может рассматриваться как абсолютный и самодостаточный. В подавляющем большинстве случаев технологически единая электроэнергетика, безусловно, эффективнее, чем обособленная или индивидуальная генерация. Но существует часть территорий, где принцип <этехнологического единства> не является безусловно предпочтительным. Это, как правило, удаленные территории, где эффективнее локальная (поселковая, индивидуальная) генерация (в том числе и от альтернативных источников), а протяженные электрические сети <эбольшой> энергетики слишком дороги. Такие районы есть даже в Центральной России, там, где себестоимость передачи небольших объемов энергии по протяженным, трудоемким в обслуживании (и обеспечивающим до 20% потерь на транспорт) распределительным сетям <эзашкаливает> за несколько рублей на 1 кВт.ч. Только единый энергорынок, охватывающий и генерацию, и сетевой бизнес, а не подменяющее его более узкое понятие <этехнологическое единство>, может оптимально распределить ресурсы между <эбольшой>, технологически единой, и <эмалой>, локальной генерацией. Сейчас эта проблема затенена перекрестным субсидированием (заниженные тарифы на передачу энергии по распределительным сетям для населения и сельхозпотребителей компенсируются завышенными тарифами на передачу по высоковольтным сетям для промышленных потребителей). Но с уходом от перекрестного субсидирования проблема <элокальная генерация или протяженная сеть> станет актуальной.
    3. <эОбеспечение бесперебойного и надежного функционирования электроэнергетики в целях удовлетворения спроса на электрическую энергию потребителей, обеспечивающих надлежащее исполнение своих обязательств перед субъектами электроэнергетики>. Последняя фраза определяет принцип, в соответствии с которым ставится преграда так мучившему нас бесплатному потреблению электроэнергии (фактически означавшему перекладывание платежного бремени на исправных плательщиков).
    4. <эСвобода экономической деятельности в сфере электроэнергетики и единство экономического пространства в сфере обращения электрической энергии с учетом ограничений, установленных федеральными законами>. Это и есть главный принцип эффективной энергетики. Особенно важен принцип единства экономического пространства в энергетике. Он означает, что вся энергетика - единый энергорынок. Господствующая теория <эестественной монополии> искусственно делит всю энергетику на две экономически обособленные части: 1) генерацию и сбыт энергии (<эконкурентная часть>) и 2) сетевой бизнес и диспетчеризацию (так называемая <эинфраструктура>, или <эестественно-монопольная часть>). Эта теория в принципе неверна. Ведь с точки зрения потребителя, генерация и сетевой бизнес - не только части технологической цепочки, но и конкурирующие виды бизнеса! Если в свободной экономике потребителю нужна электроэнергия, то он выберет один из нескольких вариантов:

• установит индивидуальный генератор;
• совместно с другими профинансирует установку местного генератора, который через низковольтную распредсеть обслуживает потребителей небольшого поселка или группу потребителей;
• протянет собственную сеть до ближайшего генератора или ближайшего узла <эбольшой> сети либо до узла той сетевой компании, которая предложит лучшие условия;
• закажет услугу транспорта местной сетевой компании;
• инвестирует в расширение существующего генератора;
• купит топливо и закажет производство существующему генератору <эна давальческой основе>, и т.п.
      Как видим, на свободном энергорынке у потребителя появляется широкий выбор, и он выберет наиболее эффективный для себя вариант. Заметьте, что каждый из этих вариантов представляет собой некую комбинацию услуг сетевого и генерирующего бизнеса, причем в разных пропорциях. Таким образом, поставщики сетевых и генерирующих услуг не только стоят друг за другом в технологической цепочке, но и конкурируют между собой, и уже только поэтому сетевой бизнес не может быть <эестественной монополией>. Он может быть только искусственной монополией, т. е. монополией, которая, с одной стороны, держится на дарованной государством привилегии единолично осуществлять сетевой бизнес на данной территории и не пускать в отрасль конкурентов, а с другой стороны, обусловлена появившимся в законе запретом на совмещение генерации и сетевого бизнеса. Все возражения касательно того, что на свободном энергорынке потребителю энергия все равно обойдется дороже (в том числе с позиций эластичности спроса на электроэнергию и с позиций экономии от масштаба), мы разберем позднее.
      5. <эСоблюдение баланса экономических интересов поставщиков и потребителей электрической и тепловой энергии>. Баланс интересов здесь сводится лишь к балансу интересов поставщиков и потребителей. При этом не упоминается о других участниках рынка: оказывающих услуги по передаче (сетевых компаниях), услуги диспетчеризации, услуги сбыта (сбытовые компании), услуги организации торговли (администраторы торговых систем). Они, как мы увидим позднее, не зря не участвуют в <эбалансе интересов>. Странным образом им предоставлены некоторые <эзабалансовые> привилегии, искусственно монополизирующие их положение, и некоторые <эзабалансовые> ограничения, необоснованно ущемляющие их права и права их партнеров.
      Если уж речь идет о балансе, то нужно говорить о балансе интересов всех участников энергетического рынка. Только такой баланс - условие эффективности энергетики. Сильный крен в сторону потребителя (возможность задерживать оплату, занижение цен, перекрестное субсидирование) приводит в итоге к недофинансированию и недоинвестированию в энергетику, что оборачивается против самого же потребителя: вероятны чувствительные скачки цен на энергию, дефицит энергии и веерные отключения. Крен в сторону производителя (искусственная монополизация, ограничение доступа конкурентам) вреден и для потребителя, и для тех производителей, которых не пускают на локально монополизированные рынки, а также для самих искусственных монополистов, которые постепенно <эжиреют> - накапливают лишний вес в виде непроизводительных активов, обюрокрачиваются и теряют эффективность. Поэтому для соблюдения <эбаланса экономических интересов> нужно прежде всего предоставить потребителям, производителям, сетевым, сбытовым компаниям и прочим участникам рынка свободу заключать сделки друг с другом, а государственное вмешательство осуществлять лишь в случаях нарушений контрактов, явно некорректного поведения сторон, нарушения общепринятых деловых обычаев, экономического и политического давления или шантажа с помощью рубильника. Этот кодекс правил корректного поведения (и перечень некорректных действий) и должен стать основой регулирования в отрасли, в том числе саморегулирования (т. е. контроля участников отрасли за поведением друг друга). Арбитражные суды и третейский внутриотраслевой суд способны принимать более эффективные и действенные решения (и значительно оперативнее!), чем подверженные влиянию чиновники, пытающиеся <эвсе предусмотреть> в своих инструкциях и постановлениях (простор этим постановлениям открывается действующим законом). Попытка же регулировать рынок не перечнем простых и понятных правил поведения (как можно вести себя с партнерами, а как нельзя), а многочисленными постановлениями, постоянно будет приводить к искажению баланса интересов участников отрасли, к постоянному лоббированию интересов крупных групп, а значит к неэффективности.
      6. <эИспользование рыночных отношений и конкуренции в качестве одного из основных инструментов формирования устойчивой системы удовлетворения спроса на электрическую энергию при условии обеспечения надлежащего качества и минимизации стоимости электрической энергии>. Этому принципу, как мы увидим в дальнейшем, противоречат некоторые части закона (в том числе искусственная монополизация национальной сети и диспетчерских функций). Здесь необходимо уточнить также понятие и самой конкуренции. Конкуренция бывает не только текущей, когда одному потребителю предлагают свои услуги несколько поставщиков, но и потенциальной, когда на рынок может беспрепятственно войти новый конкурент, стоит лишь текущему поставщику снизить качество или увеличить цены сверх некоторого предела. Предоставление гарантий одному из поставщиков за счет государства (налогоплательщиков) или за счет других участников рынка нарушает принцип равной конкуренции, сводит конкуренцию к нулю (далее мы увидим и такие ограничения конкуренции).
      Конкуренция возникает там, где есть свобода экономических отношений - свобода поставщиков и потребителей заключать взаимовыгодные контракты друг с другом - и контроль за соблюдением правил корректного делового поведения участниками. Однако опасна и другая тенденция - искусственное <эусиление> конкуренции там, где, по мнению чиновников, она недостаточна, или силовое <эпривнесение> текущей конкуренции туда, где эффективно существует потенциальная конкуренция. Это искусственное <эусиление и привнесение конкуренции> может выражаться в насильственном дроблении эффективных крупных компаний (например, для достижения доли на рынке не выше 35%). Если энергокомпания добивается своего преобладания на рынке корректными деловыми методами, значит, она занимает высокую долю рынка благодаря своей внутренней эффективности и привлекательности для потребителя (низкие цены, высокое качество, сопутствующие услуги - теплоснабжение, Интернет, связь). Насильственно дробить такие компании - значит, снижать эффективность в отрасли.
      7. <эОбеспечение недискриминационных и стабильных условий для осуществления предпринимательской деятельности в сфере электроэнергетики, обеспечение государственного регулирования деятельности субъектов электроэнергетики, необходимого для реализации принципов, установленных настоящей статьей, при регламентации применения методов государственного регулирования, в том числе за счет установления их исчерпывающего перечня>.
      Принцип недискриминационности не может быть абсолютным. Если мы устанавливаем <энедискриминационный> доступ к сетям, то мы должны автоматически дискриминировать сетевые компании - и в настоящем законе они дискриминируются сверх меры: им запрещается и заниматься куплей/продажей электроэнергии, и иметь собственную генерацию, и заключать контракты по свободным ценам, и даже эксплуатировать собственное оборудование (требование о передаче высоковольтных сетей в национальную сетевую компанию). Впрочем, если мы сразу передадим сетевым компаниям право самим решать, с кем и по каким ценам заключать контракты, то можем столкнуться с настоящими <ээнергетическими войнами>. Поэтому движение к свободному сетевому бизнесу должно предваряться принятием и отладкой правил корректного делового поведения, деловых традиций, а также эффективной и оперативной системы их защиты и поддержания (арбитражные и третейские суды). Автор весьма скептически относится к регулированию сетевого бизнеса путем многочисленных подзаконных актов или обращений в государственные регулирующие органы. Так, разбирательство дела в ФЭКе о монополизации занимает от нескольких месяцев до года, и если таких дел появится множество, то за это время в результате <ээнергетических войн> может быть доведено до банкротства предприятие-потребитель или сетевая компания.
      Установление исчерпывающего перечня методов госрегулирования - это хорошо, но все же оно проигрывает по эффективности четкому и однозначному кодексу правил делового поведения, нарушение которого приводит к однозначным судебным разбирательствам и штрафам нарушителей. В нашем же случае все остается в руках чиновника: <эисчерпывающий перечень> может быть в любой момент дополнен в любом направлении соответствующим законом, к тому же сами перечисленные в этом регулировании методы можно <эраздуть> до такой степени, что преимущества свободного рынка будут сведены к нулю.
      8. <эСодействие посредством мер, предусмотренных федеральными законами, развитию российского энергетического машиностроения и приборостроения, электротехнической промышленности и связанных с ними сфер услуг>.
      Лучшая гарантия этому развитию - эффективная и свободная энергетика, без ограничений ее инвестиционной привлекательности (в данном законе содержатся и ограничивающие инвестиционную привлекательность меры, которые будут рассмотрены ниже). Именно инвестиционная привлекательность энергетики является единственной гарантией спроса на продукцию энергетического машиностроения и соответственно гарантией развития обеих отраслей.
      Однако есть еще и опасность слишком активного <эсодействия> отечественному энергетическому машиностроению - повышение импортных пошлин или введение квот на ввоз импортного энергетического оборудования. Если ограничить энергокомпании в свободе выбора поставщика оборудования, то можно поплатиться за это дополнительным ростом цен на электроэнергию. Ведь расходы, зависящие от качества оборудования и технологий (это расход топлива на производство 1 кВт.ч и расходы на ремонт), занимают до 3/4 всех расходов в энергетике, и малейший их рост сразу отразится на ценах и тарифах.
      9. <эОбеспечение экономически обоснованной доходности инвестированного капитала, используемого при осуществлении субъектами электроэнергетики видов деятельности, в которых применяется государственное регулирование цен (тарифов) на электрическую и тепловую энергию>.
      На первый взгляд, требование обеспечения экономически обоснованной доходности справедливо. Однако, как мы увидим далее, на деле это будет означать уравниловку между эффективными и неэффективными субъектами - неэффективные получат гарантированный доход там, где должны бы получить убыток, а эффективные из-за этого получат меньшую прибыль, чем заслуживают.
  

      Единая национальная электрическая сеть или национальный рынок?
      Весь сетевой бизнес разделен в настоящем законе на две части: особо выделены сети, относящиеся к <энациональной (общероссийской) электрической сети>. Это в основном межсистемные сети и сети до крупных потребителей - их перечень определяется правительством. Здесь появляется первая несуразность: совершенно произвольным образом происходит выделение <эособых>, чрезвычайно важных сетей, <эобеспечивающих устойчивое снабжение потребителей электрической энергией> (п. 1. ст. 7). (Как будто остальные сети не служат для устойчивого снабжения потребителей) Эти сети предлагается сосредоточить в особой организации - организации по управлению единой национальной (общероссийской) электрической сетью. Такую роль возьмет на себя Федеральная сетевая компания (ФСК) - компания, созданная на базе межсистемных сетей РАО <эЕЭС России>. Далее вместо громоздкой конструкции <эОрганизация по управлению единой национальной (общероссийской) электрической сетью> мы будем использовать название <эФедеральная сетевая компания>, или ФСК.
      Итак, в законе отдельно выделены сети, относящиеся к национальной (общероссийской) электрической сети. Это сети, на которых функционирует оптовый рынок электроэнергии (сфера купли/продажи электроэнергии между генераторами, крупными потребителями, энергосбытами, импортерами и экспортерами энергии). При этом характеристики <эоптово-рыночных> и <эрознично-рыночных> сетей определяются правительством, а не рынком. Этим потенциально ограничивается прямой доступ к более дешевому оптовому рынку для целого сектора экономики - сектора малого и среднего производственного бизнеса, подключенного к сетям, которые <эне попали> в <эоптово-рыночные>. Конечно, в будущем совершенствование торговли на оптовом рынке и появление технических возможностей для включения в <эоптовые> сети сетей более низкого класса напряжения - с одной стороны, и давление мелкого и среднего производственного бизнеса - с другой стороны, будет толкать правительство к пересмотру границ между оптовым и розничным рынками. Но негибкость этого механизма будет снижать эффективность нашей энергетики. Поэтому нам нужно максимально осторожно и гибко подойти к определению границы между оптовым и розничным рынками. В принципе в недалеком будущем каждый потребитель, обладающий необходимыми приборами учета, средствами связи с оптовым рынком для подачи заявок, оплатив затраты на свое подключение к оптовому рынку, сможет на нем работать. Так границы между оптовым и розничным рынками будут размываться, а вся система - становиться более децентрализованной (распределенной) и гибкой, уходить от двух уровней (оптовый и розничный). Подобные примеры нам показывают другие сети, живущие в состоянии рынка и конкуренции. Любой индивидуальный пользователь Интернета может покупать и продавать акции (на небольшие суммы) на фондовом рынке (не обязательно прибегая к услугам розничных посредников). Любой пользователь сотового телефона напрямую пользуется мировой сотовой сетью (роуминг), и любой пользователь Интернета пользуется сразу всеми доступными Интернет-сетями. При этом нет особого <эоптового> рынка Интернет- или сотовых трафиков. Проблема <эразмывания> границ между оптовым и розничным рынками может возникнуть в ближайшее время, но ее появление пока будет <эточечным>: отдельные мелкие потребители установят качественные АСКУЭ и собственные генераторы, и появится желание в отдельные часы покупать на оптовом рынке, а в отдельные часы - продавать небольшие излишки. Сюда же относится и предстоящая проблема негибкости требований по присоединенной мощности потребителей и установленной мощности генераторов для выхода на оптовый рынок.
      Пунктом 2 ст. 7 накладываются ограничения на деятельность собственников тех участков сетей, которые входят в национальную электрическую сеть. Они описаны довольно туманно, но в последующих статьях расшифрованы подробнее (они также будут рассмотрены ниже). Тяжесть этих ограничений, призванных, судя по всему, оградить общество от некоего непрофессионализма, нечестности или недобросовестности со стороны владельцев сетей, ляжет прежде всего на сетевые компании нынешних региональных АО-энерго, на тех энергетиков, которые за долгие годы работы доказали свой профессионализм и порядочность. Вместо того чтобы применять ограничения по факту причинения сетевиками ущерба своим потребителям или третьим лицам (это могло бы регулироваться упомянутым выше Кодексом правил делового поведения), новый закон заранее подозревает собственников и менеджеров сетевых компаний и накладывает на них ограничения.
      Еще одна проблема скрыта в ст. 8. Дело в том, что при реорганизации РАО <эЕЭС России> доля государства в ФСК составит около 50% (исходя из той доли, которую государство имеет в РАО <эЕЭС России> в настоящее время). Но в ст. 8 сказано, что <:по завершении реформирования доля Российской Федерации должна быть увеличена до уровня 75 процентов плюс одна голосующая акция:>. Если рынок знает, что государство к определенному сроку гарантированно должно выкупить недостающие 23% акций ФСК, то курс акций ФСК на этот период необоснованно взлетит. Но что поделать - миллиарды собранных с налогоплательщиков средств уйдут на выкуп этих акций (уставный капитал ФСК почти 4 млрд долл.!). За счет этой планки в 75% + 1 акция депутаты, принимавшие закон, хотели подстраховаться. Они настолько не верят управляющим и представителям государства в ФСК (управляющим 50-52% акций, а это практически позволяет принимать любые решения), что готовы пожертвовать огромными средствами для доведения доли государства до 75%! То есть мы, налогоплательщики, должны оплатить нерасторопность и управленческую несостоятельность государственных чиновников, которые, управляя более чем 50% акций, принадлежащих государству, не смогут проводить государственную политику в компании! Не дешевле ли потратиться на хороших чиновников?
      Другой вариант: эмиссия акций ФСК еще на 2 млрд долл. и передача их государству не будут стоить налогоплательщикам ни копейки. Но в таком случае фактически будут обмануты частные акционеры ФСК: их доля в капитале сократится почти в 2 раза.
      Учитывая, что в капитале одной из крупнейших российских компаний с уставным капиталом почти 4 млрд долл. будут участвовать практически все серьезные участники фондового рынка, обманутыми окажутся также все. Это может уничтожить доверие на фондовом рынке и вызвать отток капитала. Попытки схитрить - применить один из промежуточных вариантов (нечто среднее между частичным выкупом и допэмиссией с ограничением доступа частных акционеров, желающих их купить), приведет и к растрате средств налогоплательщиков, и к скандалу на рынке. Сохранение доли государства в ФСК на уровне не выше 51% важно еще и по другой причине. Мы не можем гарантировать, что политика государства в ФСК (точнее, чиновников - представителей государства) однозначно будет учитывать интересы потребителей и производителей. Как раз остальные 49% акций, распределенные между физическими и юридическими держателями, будут своеобразным противовесом со стороны общества и деловой среды <энежелательным> интересам чиновников. Напротив, при получении чиновниками - представителями государства (напомним, за счет налогоплательщиков!) абсолютного контроля над ФСК (75% + 1) группа чиновников становится притягательным объектом для желающих получить <эособые преимущества> от ФСК. Ведь остальные 25% акционеров уже ни на что практически не смогут повлиять (или смогут, но с <эминоритарными> скандалами - 25% акционеров в принципе не смогут влиять на политику ФСК, и велика вероятность, что им придется переходить на ультимативные требования, <эвойну против менеджеров> или основного собственника)...
  

      (Продолжение следует.)