Интервью с председателем правления РАО <эЕЭС России> Анатолием Чубайсом

    ЭР: Анатолий Борисович, как Вы оцениваете результаты заседания правительства, которое под конец 2004 г. рассмотрело ход реформирования электроэнергетики? Как Вам кажется, реформа получила поддержку правительства?

    А. Ч.: Безусловно, правительство поддержало реформу. Значимость его решения по итогам последнего заседания сопоставима с принятием пакета базовых законов по реформе электроэнергетики и постановления правительства № 526, определившего основные направления реформирования отрасли. Правительство Фрадкова после содержательного анализа заняло абсолютно целостную и технологичную позицию. Это не экспромт в дискуссии <эНужна или не нужна реформа энергетики?>, а системное решение, содержащее большой перечень конкретных поручений.
    Принятое решение крайне важно и по своему содержанию, и по тому политическому резонансу, который вызвал сам факт его принятия. Правительство ответило на один из самых принципиальных вопросов процедуры реформирования - вопрос о реорганизации РАО <эЕЭС России>. Определен срок завершения реорганизации материнского общества - конец 2006 г. С учетом этой даты будут разработаны графики корпоративных преобразований в РАО <эЕЭС России>, мероприятий по дальнейшей либерализации рынка электроэнергии, подготовки и принятия необходимых нормативных актов, графики решения внешних по отношению к реформе проблем, таких как ликвидация перекрестного субсидирования и тарифного небаланса оптового рынка.
    Я удивлен тем, насколько этот однозначно положительный факт недооценен экспертным сообществом. Общий пессимизм, существующий на рынке и касающийся отношений бизнеса и власти, пересилил положительный эффект от решения правительства по реформе электроэнергетики, что неверно и несправедливо. Тем более неверны утверждения, будто реформа энергетики начала буксовать. Наоборот, в 2004 г. по ключевым направлениям реформирования удалось продвинуться далеко вперед.

    ЭР: Какие результаты 2004 г. Вы бы выделили?

    А. Ч.: В 2004 г. реформирование энергетики сдвинулось с уровня нормативных документов. Помимо принципиального для нас декабрьского решения правительства, я бы отметил два ключевых момента: формирование конкурентного рынка электроэнергии в России и создание оптовых и территориальных генерирующих компаний, межрегиональных распределительных сетевых компаний, т. е. будущих игроков этого рынка.

    ЭР: Как Вы оцениваете работу конкурентного сектора рынка электроэнергии?

    А. Ч.: Многие специалисты и, кстати, не только наши оппоненты считали этот замысел нереализуемым. Мы доказали, что конкуренция может работать в энергетике, чего не было никогда ранее ни в СССР, ни в России. Конечно, у нынешнего сектора свободной торговли оптового рынка есть масса серьезнейших изъянов. Сама конструкция рынка <5-15%> изначально строилась исходя из того, что работа конкурентного сектора носит пробный характер. Это проявляется во всем: в ограничениях на объем электроэнергии и для потребителей, и для продавцов, в ограничении по цене, которая в конечном итоге упирается в цену регулируемого сектора оптового рынка. Этого уже достаточно, чтобы понять, что рынок пробный. И дело не в его внутренних недоработках - эта модель в принципе себя исчерпала и должна быть изменена. Вероятно, мы запустим конкурентный рынок в этом же виде в Сибири. Но надо понимать, что главная задача - это не просто механическое расширение сектора свободной торговли, а создание качественно новой конструкции рынка, работающего без тех ограничений, которые мы первоначально в него заложили. В этой конструкции будут серьезно изменены принципы, порядок, методы функционирования конкурентного рынка электроэнергии и обеспечен переход от пробного рынка к настоящему.

    ЭР: Как, по Вашему мнению, можно охарактеризовать инвестиционный климат в энергетической отрасли на сегодняшний день?

    А. Ч.: Сейчас инвестиционный климат в электроэнергетике неблагоприятен. Как доказательство: серьезные инвестиции в энергетику, кроме РАО <эЕЭС России>, не осуществляет никто. Это, конечно, плохо, но абсолютно естественно. В некотором смысле это еще раз доказывает наш базовый тезис - в нынешней структуре электроэнергетики не может быть нормального инвестиционного климата. Любой инвестор неизбежно окажется в дискриминированном положении по отношению к действующим вертикально интегрированным и территориально замкнутым структурам в энергетике, что является системным препятствием для инвестиций. Изменение такой ситуации - одна из целей, ради которых начиналась реформа отрасли.

    ЭР: Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию?

    А. Ч.: В стране необходимо создать рынок мощности, резервов и системных услуг, а на оптовом рынке электроэнергии сформировать систему двусторонних договоров купли-продажи. Вот основа, которая дает реальный стимул тем, кто хотел бы вложить деньги в генерацию; долгосрочный контракт на сбыт электроэнергии, поддержанный конструкцией рынка мощности. Базовые черты нами уже проработаны, и сегодня мы находимся в стадии перевода их из эскиза в рабочий проект.
    Вместе с тем степень сложности этой задачи такова, что для ее решения требуется несколько лет, в течение которых процесс инвестирования в энергетику останавливать нельзя ни в коем случае. Поэтому нужен механизм привлечения средств в отрасль в переходный период. Мы называем его механизмом гарантирования инвестиций. Он проработан нами и правительством и находится в стадии рабочего проекта. В соответствии с протоколом декабрьского заседания Правительства РФ профильные министерства должны в трехмесячный срок представить согласованные предложения по этому вопросу. Надеюсь, правительство примет механизм гарантирования инвестиций, который будет функционировать в переходный период, пока в силу не вступят рыночные механизмы.

    ЭР: Прошло не так много времени с момента введения новой структуры управления в РАО <эЕЭС России>. Можно ли уже сейчас определить, насколько она эффективна?

    А. Ч.: Внедрение новой системы управления в РАО <эЕЭС России> является одним из важнейших менеджерских решений, принятых в прошлом году. Мало того, его значение по-настоящему понять можно лишь в контексте еще нескольких фундаментально важных решений, которые представляют собой целостный набор мер по переводу менеджмента компании на качественно другой уровень. Изменение системы управления - это не только новая оргструктура материнской компании, включающая в себя корпоративный центр, центр управления реформой и бизнес-единицы, конкурирующие между собой, но и инициированные нами изменения во внешней среде: переход на установление тарифов на трехлетний период и изменение принципов тарифообразования, отказ от метода <эзатраты плюс>, а также внедрение в РАО <эЕЭС России> системы ключевых показателей эффективности (КПЭ), основным из которых является ROTA, т. е. прибыльность активов. Через эту систему бизнес-ориентированные структуры РАО получают внятный целевой сигнал. Для целостности конструкции нужно добавить еще один элемент - мотивационный механизм для топ-менеджмента. Я верю в такую конструкцию, считаю ее прорывной и рад тому, что уже в 2004 г. ее эффективность стала заметной: бизнес-единицы в своих планах заявили дополнительную чистую прибыль, общий размер которой достигает 14 млрд руб. Данная сумма практически равна эффекту от внедрения программы снижения издержек, которая реализовывалась нами перед этим три года. А ведь новая структура управления была внедрена только в мае и в последующие три-четыре месяца проходила неизбежно непростую организационную стадию. Тем не менее только за счет перечисленных базовых мероприятий созданы стимулы, повысившие заинтересованность бизнес-единиц в результате. У нас пока еще нет бухгалтерского баланса и отчетных данных о прибылях и убытках, но я уверен, что фактический результат года будет сопоставим с заявленными планами.