Интервью с президентом Института энергетической политики Владимиром Миловым

    ЭР: Владимир Станиславович, как Вы оцениваете работу сектора свободной торговли оптового рынка электроэнергии за прошедшие 10 месяцев с момента его запуска?

    В. М.: Результаты работы сектора свободной торговли свидетельствуют о жизнеспособности выбранной модели рынка. Оценивать экономические показатели функционирования рынка пока рано, так как его объем составляет лишь около 7% от общей выработки электроэнергии в России. Необходимо как можно быстрее уйти от сочетания регулируемого и нерегулируемого секторов, которое создает условия для манипуляций и негативного влияния регулируемого сектора рынка на качественные результаты свободного.
    При этом надо понимать, что расширение свободного сектора сопряжено с продолжением радикальных преобразований электроэнергетической отрасли, в первую очередь связанных с демонополизацией генерации. Это необходимо для того, чтобы появилась не управляемая из единого холдинга, а реальная конкуренция между поставщиками электроэнергии.
    К сожалению, правительство постоянно сдвигает им же самим установленные сроки реформы естественных монополий. Подтверждением этому служит заявление премьер-министра Михаила Фрадкова, сделанное 25 июня, в котором говорится, что решение о приватизации создаваемых в рамках реформы монополии оптовых генерирующих компаний (ОГК) будет принято лишь после заседания 2 декабря 2004 г. Я крайне негативно отношусь к затягиванию процесса реформирования, безосновательному и опасному как для всей электроэнергетической отрасли, так и для рынка в частности.

    ЭР: Чем, на Ваш взгляд, обусловлено данное решение правительства?

    В. М.: Думаю, оно обусловлено нежеланием чиновников, во-первых, продавать частному инвестору серьезные активы в энергетике, а во-вторых, отпускать цены на электроэнергию.
    Вопрос о приватизации ОГК обсуждается полтора года. За это время были тщательно проработаны возможные схемы распределения акций ОГК среди инвесторов, проанализированы последствия этого решения и т. д. На настоящий момент не существует никаких формальных препятствий для быстрого реформирования. Осталось принять политическое решение. И вдруг,
    по необъяснимым причинам, принятие этого решения сдвигается на неопределенный срок.

    ЭР: Каковы, по-вашему последствия данного решения?

    В. М.: Затягивание процесса реформирования негативно скажется на экономике и поддержит те негативные тенденции, ради ликвидации которых и была затеяна реформа.
    Необходимо констатировать отсутствие интереса финансовых рынков к инвестициям в электроэнергетику, в результате чего износ основных производственных фондов приблизился к критической отметке. При сохранении подобной динамики к 2008 г. степень износа может превысить 70%, а это уже вхождение в зону риска ресурсного обеспечения национальной экономики.
    Основные инвестиции в модернизацию производственных мощностей сектора по-прежнему осуществляются за счет собственных средств компаний (69%) и централизованных инвестиционных средств (примерно 30%). Данная модель финансирования не в состоянии обеспечить эффективность инвестиционного процесса.
    Российский фондовый рынок недооценивает электроэнергетические компании, что опять же свидетельствует о низком инвестиционном интересе к сектору со стороны частных инвесторов. Так, например, в суммарной капитализации 13 ликвидных электрокомпаний-эмитентов две трети составляет стоимость РАО <эЕЭС России>. Совокупная стоимость компаний без учета РАО <эЕЭС России> - менее 7,5% от суммарной капитализации РТС.
    Об этом свидетельствуют и международные сопоставления - например, по показателям отношения рыночной стоимости компаний к годовой выручке. Средний коэффициент для акционерных обществ энергетики и электрификации без учета РАО <эЕЭС России> составляет 0,83 (средний показатель для развитых стран - около 3, для развивающихся - 3,5).
    В докладе рабочей группы Госсовета по реформированию электроэнергетики (докладе группы Кресса), подготовленном в мае 2001 г., противники реформы электроэнергетики утверждали, что начинать реформирование можно только тогда, когда стоимость компаний бу-дет иметь справедливую оценку на рынке.
    Однако по прошествии трех лет ситуация не улучшилась. Вывод очевиден: без изменения условий функционирования (устранения политических рисков, связанных с тарифным регулированием, стремления к эффективности работы, обусловленного конкуренцией) компании еще долго не будут справедливо оценены рынком.

    ЭР: В начале 2003 г. в одном из Ваших материалов прозвучала следующая фраза: <эПохоже, мы имеем все шансы добавить реформу электроэнергетики в корзину "несбывшихся реформ", громко провозглашенных в последние два-три года и окончившихся почти ничем>. Как Вы оцениваете процесс реформирования сейчас?

    В. М.: В целом ситуацию в электроэнергетическом секторе можно охарактеризовать как стагнацию. Несмотря на определенные сдвиги по ряду показателей, качественная картина функционирования сектора практически не изменилась.
    Да, запущен конкурентный сектор, где торгуется приличный объем электроэнергии, но никаких системных изменений в электроэнергетике до сих пор не произошло.
    На свободном рынке работают в основном те, кто хочет это делать и проявляет инициативу. Все остальные субъекты, включая потребителей, которым удобны изобретенные ранее неэффективные схемы взаимодействия, характерные для вертикально интегрированной моде-ли электроэнергетической отрасли, продолжают их использовать. Это говорит о том, что цели, ради которых была затеяна реформа, пока не достигаются. Ситуация может измениться только в случае начала активных действий по децентрализации управления отраслью, ее приватизации и либерализации цен, что, в свою очередь, кардинально изменит мотивацию поведения основных субъектов электроэнергетики.

    ЭР: Рынок не сможет нормально функционировать до тех пор, пока не будет решена проблема перекрестного субсидирования. Как скоро, на Ваш взгляд, удастся решить данный вопрос и что для этого необходимо сделать?

    В. М.: Во-первых, за последние три года было мало сделано для локализации данной проблемы. В значительной части промышленно развитых регионов с хорошими экономическими показателями вопрос перекрестки был бы успешно решен, будь он адресован конкретным губернаторам. Примером может послужить ЖКХ, где с резким ростом цен на коммунальные услуги в регионах, которые могут себе это позволить, проблема коммунальных субсидий и льгот все же сдвинулась с мертвой точки.
    Я с пониманием отношусь к идеям РАО <эЕЭС России> о создании <эединого фонда субсидий>.
    Реформаторы понимают, что решение проблемы перекрестного субсидирования - это фактически цена вопроса о расширении свободного сектора торговли электроэнергии. Однако в государстве, моментально садящемся на любую <эсоциальную иглу>, институционализировать перекрестное субсидирование на федеральном уровне опасно - можно остаться с ним навсегда. Поэтому я склоняюсь к тому, что для решения этой проблемы необходимы жесткие, но экономически чистые меры - установление справедливых тарифов.

    ЭР: Каковы перспективы сектора свободной торговли ОРЭ?

    В. М.: Перспективы не очень утешительные. Я думаю, что в ближайшем будущем в свободном секторе продолжится стагнация, как по составу участников, так и по объемам торгов. Также нет предпосылок для перерождения ССТ ОРЭ в реальную площадку, отражающую объективное соотношение спроса и предложения. Я твердо убежден: без принципиальных структурных преобразований свободный сектор так и останется хорошей тестовой площадкой, не более.